Такие факторы, как тотальная “эгалитаризация” массового сознания, закреплениеза большинством неограниченной власти, административная сверхцентрализация

ит.п. - в том случае, если они не встречают организованногосопротивления, неудержимо влекут общество к совершенно новым формам абсолютизма

.

Токвилль признается, что не всегда может подобрать достаточно точное определение для характеристики режима, возникающего вего воображении.Онпишет: “Больше не должно быть иерархии в обществе, разграниченных классов и определенных знаний. Народ

, состоящий из совершенно равных ичуть что неодинаковых индивидуумов - это беспорядочная масса - признается единственным законным властелином, тщательно лишенным, однако же, всех средств,с помощью которых он мог бы руководить своим правительством или хотя бы только наблюдать за ним. Над этой массой- один ее представитель

,уполномоченный делать все - ее именем, но не спрашивая у нее. Для контроля над этим уполномоченным- общественный разум

, не имеющийорганов, для прекращения его действия- революции, но не законы, юридически он подчиненный агент, фактически господин”.

Чем сегодня интересна токвиллевская концепция-предостережение? Технология рождения тоталитарных диктатур в 20-30-ые гг., развитие предшествующих имдемократических или “протодемократических” режимов в значительной степени соответствуют сценарию Токвилля. Логика данного сценария позволяет объяснитьэволюции общественного сознания, приведшие к тяжелым последствиям в Италии, Германии и России: от готовности народа пожертвовать частью своей свободы радидостижения благополучия и порядка - к его фактическому порабощению, от злоупотребления властью именем большинства - к единоличной диктатуре.

Однако “демократический деспотизм

” вовсе не является неизбежным политическим шагом развития народов, вставших на путь антифеодальных революций.Эти народы свободны выбирать совсем другой строй.

Онвысказывался в пользу развития местного самоуправления

. Вданном случае он следует за Монтескье, воспроизводя известную схемусимволизирующую “естественную” (для феодального общества) расстановку политических сил в обществе. Центральное правительство и народ, находящиеся на различныхполюсах политической шкалы, нуждаются в посреднике, занимающем место где-то посредине и обладающим особыми полномочиями. Органы местногосамоуправления

, “промежуточные структуры” становятся начальной школой политического воспитания, в которой граждане приобретают навыки управления исамостоятельного политического мышления.

Ввопросе о соотношении равенства и свободы

Токвилль лишь показал, что равенство вполне совместимо с различными типами свободы (илинесвободы): это может быть и равенство свободных граждан и равенство в рабстве. Речь идет не о несовместимости этих двух идей, но об их неслиянии воедино приопределенных условиях, которые Токвилль выявляет в настоящем и пытается разглядеть в будущем. Равенство

неизбежно восторжествует, но этопроизойдет либо в тесном союзе со свободой

, либо без нее.

Изсмысла концепции Токвилля следует, что каждое конкретное общество, обладающее культурным и политическим своеобразием неизбежно выбирает одну из двухвозможных моделей демократического развития

: в одних обществах равенство сольется со свободой, другим же грозит установление “новогодеспотизма”

- уродливого квазидемократического режима.

Ниравенство, ни свобода, взятые порознь, не являются самодостаточными условиями подлинно человеческого бытия. Только будучи вместе, в единстве, ониобретают такое качество. Токвилль - теоретик демократии и одновременно либерал, он постиг ту истину, что либерализм должен пойти навстречу демократии.