"Наша страна уверенно занимает первое место в мире по ханжеству" - с этого утверждения начал свою лекцию о сексе, обществе и культуре в 1987 году профессор Кон. А я бы поддержал профессора, но есть некоторые добавления к сказанному. Пытаясь изменить свое сознание, мы не изменили своих стереотипов, мы только меняем знаки у стереотипов.

Фундаментальна слабость нашего мышления - подростковый максимализм: нам все надо немедленно, сейчас. Для нас разрешить проблемы нашего общества - сделать так, чтобы проблем не было. Нас воспитали в том духе, что наше общество уникально, а наши проблемы не имеют ничего общего с общемировыми. Сейчас мы впадаем в другую крайность и наперебой доказываем, что мы - самые плохие на свете. Проблемное мышлениесовсем в другом. Надо разбираться, что внаших бедах, проблемах от застоя, что от местных властейц, а что - от общих мировых движений, тенденций развития. Вопрос, который касается частного случая сексологии часто задается в последнее время. Что касается этого вопроса, т.е. сексуальных отношений, одних из важнейших человеческих взаимоотношений, они являются не частным вопросом, а фундаментальной проблемой.

Человеческая сексуальность - это не биологический феномен, а феномен культуры. Эти сюжеты не являются частными, они включены в жизнь общества. Не случайно, например, репрессивность в половой морали появилась у нас в 30-ые годы, в период гшлобадьной контрреволюции, когда у людей вытравливалось все человеческое . Мы повторяю, максималисты, нам подавай все перемены - политические, экономические, социокультурные - немедленно, и в то же время мы ведем перестройку на волне консервативного массового сознания. Что уж там говорить, через наши стереотипы очень трудно переступить. Старая богословская идея о греховности половой жизни превратилась в массовом сознании в прочное убеждение, что у всякого, кого интересует секс, у самого чтото по этой части не в порядке.

Вообще говоря, заинтересованность человека в том или ином предмете нередко стимулируется его личными проблемами. Однако, так бывает далеко не всегда, да и сами эти проблемы могут быть разными. Никто не думает, что физиологией питания занимаются обязательно обжоры, языкознанием - косноязычные, а криминалистикой потенциальные преступники. К тому же, сексуальность - предмет общеинтересный, а проблема "нормы" здесь особенно сложна. Одному собственная сексуальность кажется чрезмерной, другомму - недостаточной. Наличие каких-то личных проблем, если только они осознанны, в принципе не исключает их возможности их объективного исследования. Все наслышаны о сексуальной революции, но представляют ее по разному. Мне всегда казалось, что при всех своих издержках это благо, что она дает человеку больше свободы и больше радости. Но не мало людей, которые склонны подозревать ее в самых тяжких грехах - от разбитых семей до увеличения социальных преступлений.

Нужно определиться, поэтому я хочу сказать, что само понятие "сексуальная революция" я бы взял в кавычки по одной причине. Речь идет об очень сложном социальном процессе, который вклшючает в себя тенденции разной длительности. В одних случаях это эволюционный процесс, который начался в 18 веке и продолжался полтора - два столетия, в другом - очень быстрые радикальные перемены, пришедшиеся на время после Второй мировой войны, и в особенности - бурные сдвиги в 60-ые годы. "Сексуальная революция" - противоречивый процесс. С одной стороны, это более светское, терпимое отношение к сексуальности, понимание того, что оно представляет собой важной аспект общественной и личной жизни, одно из проявления свободы,с другой стороны - негативные вещи, связанные с тем, что одни запретительные нормы потеряли свое значение, рухнули, а другие нормы внутреннего регулирования еще не сложились. Вот почему, когда люди говорят о "сексуальной революции", то часто не понимают друг друга, и вкладывают в это понятие разное содержание. Поэтому, употребляя этот термин, надо всегда уточнять, о чем собственно идет речь. Тот же факт, что положительные эволюционные сдвиги в этой области имели место, никаких сомнений вызывать не может.

Повторюсь, что согласно традиционной, христианской морали, которая определяла официальное поведение (хотя в быту все было иначе, всегда существовала контркультура) секс явление отрицательное. Секс и эротика это всегда плохо, от лукавого. Негативное отношение к сексуальности окрашивало европейскую культуру, особенно нового времени, в более ранние периоды, в средние века - дело обстояло иначе. Существовали двойные нормы поведения, на ряду с официальной культурой существовала народная, карнавальная, смеховая культура, в которой многие запреты из официальной сферы не действовали, и это тоже было легально. И главное завоевание "сексуальной революции", которое никто отменить не может, это растущее понимание в обществе того, что в своем обыденном сознании люди всегда знали, что сексуальность явление не отрицательное, а положительное, источник удовольствия, радости, стыдиться его не надо, бояться его не надо. Это свзано с общей многообразностью и переориентацией культуры. На первое место выходит индивид с его многообразной жизнью. Реабилитировано тело, Реабилитирована чувственность. Идея противоположносьти телесного и духовного, как низменного и возвышенного, при чем, возвышенноедолжно родавлять низменное, оказалась пересмотренной и практически и теоритически. Обнаружилось гораздо больше разнообразия форм сексуальной жизни, эротики, к ним стали относиться с большим пониманием, более терпимо.