Проводились кружечные сборы по решениям Советов прихожан шадринских церквей. Церковно-приходские попечительства вносили разные суммы: Мехонское кредитное товарищество – 1500 руб., Шадринское соборное попечительство – 8964 руб. и др. В городском саду было устроено гулянье 15 июня 1919 г. с лотереей-аллегри на сумму 30 тыс. руб.

Поток бывших военнопленных, следующих в свои населенные пункты, требовал огромного внимания: обеспечения транспортом, продовольствием, медицинской помощью и пр. Циркуляр Министерства внутренних дел Временного правительства № 1352 от 22.12.1918 г. гласил: «Сознание нашего общего долга перед людьми, пережившими страдания, и соображения о поддержании общественного порядка заставляют принимать меры по созданию условий продвижения возвращающихся на родину. Одно какое-либо учреждение с такой задачей не справится, необходимы усилия всего населения» [6]. Предполагалось обратиться к населению с воззванием о сборе теплых вещей для военнопленных, что и было сделано.

Участие зауральцев в обеспечении военных подразделений не всегда было добровольным. Примером тому служат приказы Колчаковского контрреволюционного правительства по г. Кургану, изданные в мае-июне 1919 г., о реквизиции одеял, пледов у населения уезда для пошива из них шинелей для армии: «Мужское население, состоящее на государственной или частной службе, обязано поставить: получающие содержание в месяц от 1001 руб. до 1500 руб. – одно одеяло, от 1500 руб. до 2000 руб. – два одеяла, от 2000 руб. и выше – три одеяла. Домовладельцы и владельцы торговых и промышленных предприятий тоже сдают одеяла, за основание берется доходность предприятия. Лица, уклонившиеся от сдачи, подлежат штрафу» [7].

«Обращение управляющего Курганским уездом Алексеева М.В. к сельскому населению уезда о добровольной сдаче белья и продовольствия для Белой армии 16 мая 1919 г.

Граждане-сельчане! Наша возродившаяся, доблестная армия, сражающаяся за освобождение Родины от ненавистного нам ига большевизма, несущего разбой и смерть, испытывает крайнюю нужду в белье, а население исстрадавшихся губерний, ныне освобожденных, такую же нужду – в продовольствии.

Неужели мы не придем им на помощь и своими добровольными деяниями не облегчим нужду: воинам – бельем, а голодавшему населению – продовольствием.

По приказу Верховного Правителя у городского населения уже произведена бесплатная реквизиция белья. Сельское же население, я глубоко убежден, не заставит ждать приказов и реквизиции, а, проникшись сознанием о необходимости помощи, само добровольно установит между собою бельевую и хлебную повинность. […] Обсудите, граждане-сельчане, мое предложение об установлении добровольной бельевой и хлебной поставки и осуществлением ее дайте первый достойный гражданский пример для граждан других губерний и уездов» [5].

Таким образом, в сложное военно-революционное время начала ХХ в. при частой смене власти, население, иногда вынужденно, иногда добровольно, не оставалось в стороне от помощи страждущим. Русский народ всегда был неравнодушен к страданиям земляков. Но сложная политическая ситуация не могла не повлиять отрицательно на деятельность общественных организаций и комитетов. К началу 20-х гг. ХХ в. большинство из них либо развалились сами, либо были запрещены властью. А богатые русские предприниматели, для которых меценатство было не только долгом, но и необходимостью, либо эмигрировали, либо погибли. XIX в., считавшийся пиком развития благотворительности, канул в лету.