Здесь в первую очередь заслуживает внимания критика кейнсианской модели неоклассиками.

Во-первых, они отвергли толкование инфляции как "платы" за занятость. У кейнсианцев предприниматели и лица наемного труда (экономические агенты) ориентируются на денежные (номинальные) доходы, довольствуясь их сегодняшним состоянием. Но по мере того как инфляция входит в практику, люди все чаще начинают соотносить доходы и цены, т.е. учитывать изменение реальных доходов. И при надлежащем предвидении роста цен роль инфляции как фактора повышения занятости сводится к нулю.

"Стоит ли при инфляционных прогнозах расширять производство?" - задумывается предприниматель. "Следует ли соглашаться на работу при номинальной оплате, которая, скорее всего, будет отставать от роста цен?" - спрашивает себя рабочий.

По мере исчезновения у хозяйствующих агентов денежных иллюзий эффект инфляционного стимулирования исчезает. В таком случае "кривая Филлипса" постепенно принимает вид вертикали.

Во-вторых, создание рабочих мест посредством инфляции является фактором кратковременного воздействия. Эффект дефицитного финансирования вообще быстротечен, правительство вынуждается к повторным инфляционным шокам, более значительным "накачиваниям спроса" при ослабляющемся тонизирующем результате. Монетаристы считают подобную практику бессмысленной. ''Плетью обуха не перешибешь'', - если выразить эту мысль по-русски.

Но главный удар по кейнсианской политике занятости нанесла сама жизнь.

В 70-х гг. в США и других странах Запада обнаружились явления стагфляции, сочетавшей безработицу с инфляцией. Рост происходил в обоих направлениях. Цены продолжали ползти вверх даже в условиях заметного спада производства. К 1975 г. инфляция в США поднялась до 10% в год, а безработица составила 9% общей численности трудоспособных,

Вообще-то, непредвиденным подобное развитие событий считать трудно. В развивающихся странах, где безработицу стимулировал демографический взрыв, а государственное управление финансами оставляло желать лучшего, параллельное нарастание инфляции и безработицы обнаружилось значительно раньше.

В большинстве стран Запада дефицитное финансирование было прекращено, прошла волна приватизации госпредприятий - вплоть до авиакомпаний, железных дорог, короче, всей инфраструктуры, где государство еще сохраняло свои позиции. Наметился рост эффективности производства. Но возврат к классической рыночной модели все же не состоялся.